"Они думали, русские сюда не зайдут. Зачем им маленькое село..." -- блогер

Они думали, русские сюда не зайдут. Зачем им маленькое село Ягодное, в котором всего четыреста жителей и пять улиц? Школа, упирающаяся в сосны, яичный колодец, изобилие рослых берез и широкоплечих яблонь. Простые трудолюбивые люди и много стариков. Вот только село находилось на трассе МО1.

Рашисты завернули со стороны леса. Профессионалы, срочники и тувинцы. Танки поставили во дворах, БТРы - под окнами. Сами расположились с шиком. На диванах, кроватях, на печи. Вечерами – костры, шашлыки, винишко. Некоторые переобулись в удобные беговые кроссовки. Людей согнали в школьный подвал, площадью 65 квадратных метров и продержали в нем 25 дней.

На гимнастической скамейке с трудом поместилась семья: бабушка с дедом, сын с невесткой и двое детей. Четырехмесячного положить было некуда и его держали на руках. С десятилетней девочкой мечтали:

- Вот нас освободят, и достанем огромную сковородку. Нажарим картошки с лучком, сдобрим ее тушенкой и свежим укропчиком. Накроем во дворе стол. У девочки урчало в животе:

- А потом испечем медовик, правда?

Три пленника сошло с ума. Особенно буянила молодая женщина. Сперва кричала, что является хозяйкой макаронной фабрики и здесь ее удерживают незаконно. Потом преобразилась в голливудскую актрису. Требовала продюсера и режиссера.

В один из дней привели окровавленную женщину с годовалым ребенком. Она с семьей направлялась в Винницу, но их машину обстреляли. Муж и старшая дочь погибли на месте, она с Варей бежала по полям, покуда не спряталась в полуразрушенной конторе. Всю ночь вздрагивала от автоматных очередей и воя бездомных собак. Утром ее нашли тувинцы и привели в подвал. Люди накормили картошкой в мундире, она с трудом проглотила кусок и всхлипнула: «Как мне теперь жить?» Подвал ответил хором: «Ради Вари».

Пожилые стали умирать, и их хоронили партиями по пять человек. Всех укладывали в одну могилу. Во время отпевания рашисты открыли огонь. Живые прыгали к мертвым. Ранения получило четверо.

Одну девятнадцатилетнюю девушку дважды за час водили на расстрел. Все хотели уточнить кому принадлежит обнаруженная в шкафу камуфляжная куртка. Бедняжку выводили на огород, там, где всегда рос картофель сорта «зоряна», стреляли поверх головы и орали: «Теперь признаешься, кто ее носил?»

Воздуха в подвале не было, ведь в нем одновременно находилось от 320 до 360 человек (среди них – 70 детей). Началась эпидемия ветрянки. Лежачие уписывались. Из отхожего ведра тянуло смрадом. Мужчины сидели с голыми торсами, дети – в одних памперсах. Самая маленькая (1 месяц и 10 дней) стала задыхаться. Ее держали у дверной щели.

Со временем рашисты разрешили готовить на костре. Школьные повара кипятили воду под выстрелами. Мамам и детям раздавали по полстакана манной каши. Суп наливали в двухсотграммовый стакан.

Я звонила в Ягодное много раз. Люди рассказывали, как спали сидя, а потом лечили лопающуюся на отекших ногах кожу. Как играли все вместе в слова. Пытались справиться с отчаянием, ведь оккупанты убеждали, что взяли Чернигов и вот-вот разберутся с Киевом.

- Как вы сейчас?

- Хорошо. Стеклим окна, латаем крыши, сушим одеяла. Вот картошку посадили. Груши расцвели. А там, даст Бог, пойдут ягоды…
Ирина Говоруха